Заповедь: благоговение перед живым.
Когда-то давно я прочитала заповеди Порфирия Иванова под названием Детка. Естественным результатом явилось стремление найти свои заповеди.
Или заповедь?
И тут вспомнилось, как однажды принимала участие в конкурсе, проводившемся среди учителей, занимавшихся живописью, под названием «Мой ХХ век».
Само название предполагало коллажную форму конкурсной работы.
В левом углу картины написала лестницу со ступенями. Наверху которой — ящик Пандоры ХХ века. На ступенях лестницы разместила беды нашего времени — наркоманию, алкоголизм, коррупцию, экологию… но, по размышлении, оставила всего одно слово. Именно его и поместила на нижней ступени лестницы. Оказалось, что этого слова было достаточно.
Это — бездуховность. Как отсутствие духовности.
Там, где кончается религия, начинается духовность –
Бабуджи
Лукавство религии в том, что она низводит духовность до узкого объема жизни в боге.
Для меня же понятие духовности намного глубже, и равноценно мирозданию. Это заполненность внутреннего мира, «включающая силу духа, и силу воли, и самосознание совести, и чистоту поступков, и моральные ценности», в основе которых ответственность.
Бездуховность и оказалась ящиком Пандоры нашего времени.
Что внутри?
Надругательство над ценностью жизни.
Наслаждение от унижения ее смысла…
Нетерпимость к чужой радости.
И тогда основная заповедь жизни — это
благоговение перед живым
Благоговение перед живым — это решение экологических проблем и сохранение всего многообразия флоры и фауны.
Благоговение перед живым — это здоровый образ жизни не путем селекции бактерий, озверевших от антибиотиков (анти — био), а через повышение иммунитета.
Благоговение перед живым — это невозможность насилия во всех формах.
Благоговение перед живым — это трепетное дыхание счастья.
Так кто же посетит Вас? О, это будут в основном живые люди.
Александр Грин «Золотая цепь»
Живое на уровне человека — это уже больше, чем живое.
Это не просто жизнедеятельность организма. Это жизнь сердца. Изменчивость внутреннего мира. Это жизнь людей среди людей.
Но тема живой души человеческой так сложна и велика, что еще подумаю над ней. Не сейчас.