Крошка Цахес и христианство

Вчера читала Сартра и Ницше.

У Ницше я нашла ряд высказываний, которые придадут большую стройность «Крошке Цахесу»…

Тема: Крошка Цахес в действии.

Вот казалось бы, на первый взгляд, да и на второй, какая связь между Крошкой Цахесом по прозвищу Циннобер и христианством? Эрнст Теодор Амадей Гофман, автор сказочной повести — гротеска менее всего, полагаю, думал о связи Крошки Цахеса и Церкви. Но кто же был доброй феей Розабельверде, превратившей жалкую секту христиан в религию, ставшую в последствии мировой? Император Константин.

Самому Константину, придавшему христианству статус государственной религии, безбожнику и язычнику, было все равно, какую исповедовать религию: он стал вероотступником, отказавшимся от религии своих предков в угоду собственным политическим интересам. Естественно, священнослужители, назвавшие императора Равноапостольным, о языческом безбожии Константина умалчивают. Они способны оправдать любого, лишь бы это было в их интересах.

Подумаешь, на старости лет Константин впал в безумное расточительство и окружил себя отнюдь не христианской роскошью! Он сделал главное — дал христианству государственную поддержку и изменил ее статус секты на статус государственной религии.

Сам Константин вряд ли подозревал, что Крошка Цахес, то бишь христианская церковь, обратит в свою пользу все, что сможет.

Надо сказать, что в Библии нет ни троицы, ни богородицы. Спор о том, Христос человек или бог решился с легкой руки Константина, назвавшего Иисуса единосущным. Так возникла двоица. Бог-сын и Бог-отец. Причем возникла путем открытого голосования, когда элементарный страх заставил собравшихся принять точку зрения Константина.

Как тут не вспомнить Стация: Страх создал богов.

Чрезвычайно интересный факт: язычник угрозой применения силы вводит понятие божьего сына и божественной двоицы.

Крошка Цахес, простите, христианская церковь быстро смекнула в чем дело. Двоица плавно перешла в Троицу и заодно превратилась в критерий для определения еретиков. Начало было положено.

А далее все пошло по накатанным рельсам. Геоцентрическое учение Птолемея — на службу церкви. Физику Аристотеля на службу церкви. Бруно — сжечь. Учение Коперника? Сжечь. Христианское милосердие просто пышет жаром любви к ближнему.

Перечислять присвоенное христианством занятие неблагодарное. Вот например, Луи Пастер в битве с теорией самозарождения жизни изобрел автоклав. Витализм был повержен. А кто получил дивиденты?
Правильно, крошка Цахес. Еще бы, такое подтверждение о божественном происхождении жизни!

Но самое сногсшибательное ниже!

«В январе 1995 года немецкий астрономический журнал опубликовал короткое сообщение, на которое немедленно откликнулись все научные, религиозные и популярные издания планеты. Каждый издатель обратил внимание своих читателей на совершенно разные аспекты этого сообщения, однако суть сводилась к одному во Вселенной обнаружена Обитель Бога… Огромная конструкция, раскинувшаяся в просторах Космоса на многие миллиарды километров, сияла неземным светом. Плывущий Город единодушно был признан Обителью Творца, местом, где только и может располагаться престол Господа Бога… Представитель НАСА заявил, что Город не может быть населен в привычном смысле этого слова, вероятнее всего, в нем живут души умерших людей».

Разрешающая способность орбитального космического телескопа НАСА «Хаббл» не позволяет «увидеть» на самом деле, что же было обнаружено. Ах, наука не знает ответа? Значит, это нечто божественное.

Крошка Цахес, вперед!

Сокровенная мечта Цинннобера — вернуть науку в лоно церкви, сделать ее служанкой религии, ради главного — «научного» подтверждения идеи сотворения мира богом.

Далее цитата из Вики:

Поэт-студент Бальтазар, обратившийся за помощью к магу Просперу Альпанусу, узнаёт от него тайну могущества Циннобера: он вырывает из головы карлика три огненных волоска, от которых и шла вся его магическая сила.

Два волоска вырваны: наука и культура. Но остался третий: создание человека Богом и в силу оного узурпация права на нравственность.

И опять Вики:

«Люди видят, каков их министр на самом деле. Цахесу ничего не остаётся, как скрыться в своём прекрасном дворце, но он тонет там в ночном горшке с нечистотами.»

И тут на сцену выходит легендарный Ницше:

…недурно надевать перчатки, когда читаешь Новый завет. Уже близость нечистот вынуждает поступать так. Напрасно отыскивал я в Новом завете хотя бы одну симпатичную черту — ни независимости, ни доброты, ни откровенности, ни прямодушия… Человечности тут и не бывало,— не выработался еще инстинкт чистоплотности.

Искушение окончить эту часть словами того же Ницше непреодолимо.

Христианская церковь не пощадила ничего и испортила все, каждую ценность она обесценила, каждую истину обратила в ложь, всякую прямоту — в душевную низость. Попробуйте еще говорить о ее благой, «гуманной» миссии! Устранять беды не в ее интересах, она жила бедами, она нуждалась в бедствиях, чтобы утвердиться навечно… Именую христианство одним сплошным великим проклятием, одной-единственной порчей, одним сплошным инстинктом мщения, для которого нет средств слишком мелких, тайных, ядовитых, слишком подпольных; именую христианство одним-единственным несмываемым позорным пятном на теле человечества…

Хотя что взять с карлика…